Александра Гейл - Дневник любовницы мафии [СИ]

В конце дня выяснилось, что из моих фотографий можно составить путеводитель. Однако Лиза даже смотреть не стала. Пришлось довольствоваться компанией Дэнни. За то время, что мы не виделись, он очень вырос. И болтал по-английски так легко, что мы с Лизой обе зеленели от зависти. А самое удивительное в нем было то, что он замечал вещи, которым мы уже вовсе не уделяем внимания. Голубя на крыше, смотрящего в камеру, мордочку из капель дождя. Глядя на этого ребенка я просто… позавидовала Лизе. Тому, что она имеет возможность быть рядом, наслаждаться этой детской непосредственностью. И что бы там про нее ни говорили, сколько бы ни вытирали ноги, сына она любила. Заботилась о нем. Она сама могла выглядеть жутко, но мальчик всегда был опрятен. И пусть мне кто-нибудь посмеет еще сказать, что недостойная профессия — клеймо на всю жизнь!

Когда мы с Дэнни строили пирамидку из его фломастеров, Лиза вдруг спросила:

— Слушай, Карин. Можешь посидеть ночью с Даней? — и прозвучало это виновато.

— А ты? — насторожилась я.

— Я хотела с другом увидеться, — улыбнулась она.

— Да, конечно, иди, — мигом прониклась я.

— Спасибо, — обрадовалась Лиза, развернулась к выходу из комнаты, но вдруг вернулась. — Если что, я в «Сапфире». Просто на всякий случай, — махнула она рукой в сторону сына.

Но кто бы мог подумать, что случай действительно настал. Дэнни спал, а я выкладывала в соцсети фотографии Лондона. Мне не спалось, было немножко грустно. И стало еще грустнее, когда я залезла к Насте на страницу и увидела множество их с Артуром фотографий. Не из-за него, нет, я позавидовала ее счастью. И уже в который раз. Бывает так, что с возрастом обнаруживаешь в себе качества, которые тебе совсем не нравятся. Не то чтобы я была очень завистливой, совсем нет, напротив, наверное, именно поэтому вспышки тоски и злости были мне так неприятны. На самом деле я вообще зря влезла. Они так счастливы вместе. И она действительно может дать ему именно то обожание, на которое он рассчитывает. Жаль, что понять это нам удалось неправильным образом… А затем я услышала хрип и кашель. Я вскочила и побежала к Дэнни.

— Маму позови, — сипел он.

— Ее нет дома, Даня, — воскликнула я. — Что случилось?

— В аптечке мой ингалятор, — задыхался ребенок. Я перепугалась не на шутку. Я никогда не видела человека с астмой, а тут маленький чужой ребенок. Беспомощность, полная и жуткая. Когда я вернулась с ингалятором, Дэнни был уже синего цвета. Однако ему мгновенно стало лучше. И… и мне, кажется, тоже. Клянусь, если бы с ним что-то случилось, инфаркта я бы не избежала!

— Я побегу и найду твою маму. А с тобой останется соседка! — проинформировала я его и спросила, с кем из них он знаком. Оказалось, что Данил несколько раз оставался с миссис Голфридж — старой дамой в истинно английском чепце, от вида которого я чуть не рассмеялась. Прямо из романов Джейн Остин, ей богу! Она к проблеме отнеслась с пониманием и убийственной ответственностью. Прошла, осмотрела ребенка, наверное, боялась, что я убийца. А потом поинтересовалась, не родственница ли я.

Ах да, мы же похожи! Вот так подарок судьбы. Я похожа на Константина, Дэнни похож на Константина, и вообще мы оба рыжие! И я… да… назвалась его тетей. И не потому что это избавило бы меня от лишних вопросов. Мне так хотелось. И я привыкла врать во спасение!

Когда я попросила таксиста подвезти меня к «Сапфиру», тот откровенно неодобрительно на меня покосился. И мне вдруг стало страшно, а не соврала ли Лиза? Таксист пренебрежительно на меня взглянул. Но он ничего не сказал и молча повез меня туда. Да если бы и сказал… я бы сделала вид, что просто не говорю по-английски. И не оставила бы ему выбора.

Сапфир мне не понравился сразу. И вопрос охранника о моем возрасте тоже. Я знала, что кое-где есть возрастные ограничения двадцать один плюс, но пронесло, здесь было всего восемнадцать.

И новый казус: что у меня за вечные истории с клубами и стриптизом?! В тот миг, когда я вошла в двери, девица со сцены бросила в толпу свой бюстгальтер. Повторив про себя раз пять, что меня здесь никто не знает, я направилась к бармену и стала расспрашивать его об иностранке с рыжими кудрями. Но он упорно ее не знал. Что ж, двести фунтов стерлингов развязали ему язык, будь он неладен! Однако он даже лично меня проводил к двери. А на губах играла гаденькая улыбочка.

Русский мат я услышала сразу. Но, чтобы убедиться во всей мерзости происходящего не удержалась и заглянула. Компашка была на загляденье. Толстый мужчина в дорогом костюме хохотал, лапая девицу, одетую в прозрачную тунику, в кресле рядом сидел высокий тонкий парень такого интеллектуального вида, что не хватало только надписи «проблема» поперек лба. Я почему-то сразу Константина вспомнила. И не зря, наверное, потому что очень скоро к нему подошла Лиза (одетая так же откровенно, как и все остальные) и ласково провела пальцем по его скуле. Нет, серьезно? Несколько мужчин играли в карты, а женщины для них танцевали. И все — все! — говорили по-русски. Вот такой чудненький анклавный междусобойчик. И я вдруг поняла, что если переступлю сейчас этот порог, неприятностей станет еще больше. В разы. Да, я люблю Дэнни, но он уже не при смерти, а я опять на свою голову навлеку тонну неприятностей. И я просто развернулась и ушла.

— Я не нашла твою маму, — вздохнула я и погладила Дэнни по волосам. К моему облегчению, он выглядел здоровым. — Спи.

Затем я предложила миссис Голфридж попить чай. В благодарность. А она вдруг говорит:

— Бедный мальчик. Он ведь прекрасно знает о роде занятий собственной матери. — И тяжело так вздохнула.

— Я не понимаю вас, — улыбнулась я опасливо.

— Бросьте, здесь мужчин бывает немало.

Мои кулаки сами собой сжались. И я поняла одну простую истину: все мы судим. Как ни крути, кто-нибудь да обязательно! Иначе не бывает. Но разве она плохая мать? Разве все так однозначно? Мир не делится на черное и белое. В чем-то мы хороши, в чем-то нет. И когда-нибудь обязательно ступаем на скользкую дорожку. Иначе не бывает. У всех свои недостатки. Нет, мы не имеем права судить! Я так долго думала о Лизе, о себе и… конечно, об Алексе, что всю ночь не сомкнула глаз.

Мы с Лизой и Дэнни сидели в кафе. Чумазый и беззубый ребенок бегал с моим фотоаппаратом по кафе и приставал к окружающим, но не существовало человека, который был бы способен устоять перед обаянием этого мальчугана.

— Ты, как я понимаю, приезжала в Сапфир? — спросила Лиза, глядя куда-то вдаль.

— Да. Приезжала. Но за шестьсот фунтов бармен мог бы и промолчать, — попыталась я пошутить.

— И что теперь? — спросила она.